Я бы могла разочароваться, если бы во мне не проснулось любопытство. Я то уже приготовилась к несвязной речи о том, что мол это были пометки об удобрениях, которые он планирует влить в «грядки», а тут.. Вполне себе связная и уверенная речь.. Ну, пара фраз. Но зато как сказанных. Я как-то моментально поверила в то, что Джирайя в самом деле пишет книги.
- Вы пишете? – я с интересом наклонилась вперед, пытаясь представить себе этого человека в другом свете. За письменным столом, старательно выписывающего слова... Или усердно строчащего на печатной машинке, нет, 21 век на дворе, на компьютере. Этот образ подходит ему как нельзя лучше, чем садовник.
- Интересно. Я люблю читать.. А в каком жанре вы творите? – вполне серьезно поинтересовалась я, теребя в пальцах кончик хвоста. В каком жанре он мог бы писать? Врядли это справочник садовода, или что-то вроде твория «Что растет на вашей клумбе».
– Пишите под псевдонимом? Простите, может ещё чая? – как-то забылась я, сгребая со стола чашки. Вобще, у меня ещё мелькнула мысль в стиле «А не хлопнуть ли нам по рюмашки? Ну, за знакомство так сказать.» Но нельзя забывать о том, что какбы... У меня пост.. ранг.. место.. Короче мне нельзя, тем более не утром, тем более с посторонним человеком. «Вечером.. возможно..»

-----> Домик для вожатых № 7.

Я уже подходил к коттеджу директора. К моему удивлению дверь была открыта. Я пожал плечами и вошёл внутрь.
Хммм, а тут неплохо! Может мне тоже директором стать?
Пока я думал, где сейчас находится директриса, я обошёл весь первый этаж.
Интересно, что бы обо мне подумали люди, когда увидели, что парень лазит по чужому дому? Псих, бандит, убийца, вор, маньяк? Хватит думать о всякой ерунде. Где же директор? На первом этаже её нет, может она на втором?
Подойдя к лестнице, я прислушался, услышал голоса, разговаривали мужчина и женщина. Может я не вовремя? Хотя, судя по интонации голосов, кто-то кого-то отчитывает, или что-то в этом роде. Хотя… Это скорее похоже на допрос.
В итоге я пошёл по голосу. Как-никак несколько лет проведённых в одиночестве и тиши сделали своё дело, и мой слух чуть более обостренный, чем у городского человека, проводимого всю жизнь в шумном городе. Я поднялся на второй этаж и подошёл к двери и отчётливо услышал диалог. Как я и думал, это – допрос. Немедля ни секунды я постучался в дверь, и вошёл. Что же мог увидеть, человек искусства как только вошёл в дверь? Да ничего особенного.  Помещение оказалось кухней, и довольно просторной. За столом сидели мужчина и женщина лет тридцати. Как не гляди, а ничего интересного тут нет, хотя... Я проследил за взглядом мужчины, и мой взгляд наткнулся на женскую грудь. Судя по диалогу, что я смог услышать, мужчина подглядывал за кем-то из девочек. Странно, мне его лицо знакомо. Вспомнил! Он ведь пишет книги для совершеннолетних. Я да же одну одну книгу ради интереса прочитал. На первой странице как раз и была его фотография. Неплохая книга получилось, его ждёт довольно перспективное будущие. Я вежливо поприветствовал мужчину и повернулся к директору.
-Здравствуйте, я Акасуна но Сасори. Я новый заведующий театрального кружка, если конечно, у вас был до этого другой, – я учтива поклонился.

Отредактировано Акасуна но Сасори (2010-07-05 10:17:08)

ОСС:

Акасуна но Сасори, давайте не будем делать совершенно ни на чем не основанным выводов.

Понять вот это, первый раз в жизни видя двух человек в течении нескольких секунд,  совершенно невозможно.

Учиха Итачи, соблюдайте харакетер своего персонажа

Где здесь спокойный и хладнокровный человек? Что это за детские выходки? Да и в остальном повдение мало походит на уравновешенного Итачи.

- Простите, молодой человек.У нас случайно не отдыхает ваш родственник?
Я боялся худшего, но хорошо то что хорошо кончается. Я немного расслабился и решил ответить на вопрос. Даже незная как.
- Да, тут мой братик отдыхает.
Я пытался сохранять хладнокровие, когда видиш что перед тобой сидят два старика двое взрослых людей и разговаривают о своём. Неприлично вот так вот вмешиваться. Я подумал что я заявил о себе и могу уже идти. Но у меня оставалось одно дело к директрисе.
Хотя не важно.. Итак, чем могу вам помочь?
- Мне бы местечко для обучения танцам... Подошёл бы зал с паркетом и зеркалами во всю стену. - Я бы упомянул про кондиционер в зале так как жара всё конечно испортит. Но думаю что это будет жирно для меня. И вобще я недумаю что у них есть зал. Но судя по поведению директрисы, она не показалась мне такой уж строгой. Я косо глянул на неё. Интересно почему все её считают строгой. Может я и ошибаюсь и невидел её со злой стороны. Ну вобщем это не моё дело. Может этот мужик так влияет на неё. Я посмотрел на Сасори и сразу понял что он и есть мой сосед. Видимо те марионетки были его. Он наверное тоже недавно приехал и пришёл заявить о себе к директрисе. Мы стояли как дети которых отчитывает учитель за плохое поведение. Я бы хотел поскорее уйти отсюда, не нравится мне такая атмосфера. Тем более дома ещё много дел осталось... Я лиш ждал ответа на мою прозьбу насчёт зала и когда я услышу её исчезну отсюда сию секунду....

По лицу Цунаде невозможно было понять о чем она думает. Поверила или нет – это было главным вопросом. Она не походила на ту, которая из вежливости будет «получать и перерабатывать» информацию, закидывая кучей вопросов, типа: «Правда? Неужели? А подробнее? В самом деле?» и при этом через час после разговора уже не помнить ничего, разве что самую суть. Цунаде не такая и скорее всего из тех женщин, которые не хуже иных мужчин подмечают любую деталь. Я конечно не считаю, что женщины мыслят иначе и не замечают некоторых нюансов, просто… это ведь женщины.
- Скажи, а ты случай в душе не из-за своей книги оказался?
Ты прямо в точку, Цунаде. Люблю конкретных женщин. Вот только она загоняет меня в угол. А это меня нервирует.
Говори правду, правду и только правду. Я же голосовал за честность, да? За то, чтобы положить свое истерзанное враньем астральное туловище на алтарь принципов и морали… И быть ими жестоко попранным. Зато, как завещал Будда, после этого ждет чистое возрождение. Если я буду отрицать все сейчас и Цунаде мне поверит, то позже может разочароваться сильнее, услышав правду от впечатлительных девушек из душевой. Тут самое главное не терять совести – главное успеть признаться в том, что ты натворил прежде, чем за тебя это сделает кто-то другой.
Чая в чашке становится все меньше и притворяться, что его там целый океан и пить так долго уже невозможно.
- Ну там мате...
Божье провидение не дало Цунаде закончить. В ответ я чуть поклонился в сторону вошедших, поприветствовав их, впрочем вставать с места не стал. Мои манеры просыпались только по отношению к дамам, в остальное время я о них благополучно забывал, пользуясь статусам старшего - «невежливого мужчины средних лет». А в этом лагере конкуренции по возрасту мне пока никто не составил. И сомневаюсь, что такое будет.
Пока девушка приступила к своим директорским обязанностям и разговаривала с двумя молодыми людьми, судя по всему, они были из новоприбывшего персонала лагеря, я доел крекеры. Все. Ну, мне было немного неуютно. Цунаде прижала в угол и тут либо опять врать, либо говорить правду, а это все равно что повесить на грудь табличку: «Я извращенец».
Ох, Цунаде, Цунаде. Я даже слегка сокрушенно качнул головой. Милая девушка, что уж говорить. Жаль, что из-за горькой правды придется порушить наше впечатляющее знакомство.

- Да, тут мой братик отдыхает.
Я кивнула. Ну надо же, со мной ещё не все потеряно. Помню тех, кто был внесен в список. Покрайней мере большую его половину. Я скосила глуза на Джирайю, мирно притихшего после прихода молодых людей. «И никаких Таюй в списке не было.. вродебы. По крайней мере среди тех, кого я запомнила такой точно не имеется.» Я вцепилась в эту его племяшку, как змея в мышку. Хотя мне это совершенно не свойственно - цепляться за то, в существоании чего (или в несуществовании) я убедилась.
Я бы, наверное, так и продолжила косо посматривать на новоиспеченного садовника, если бы не...
- Подошёл бы зал с паркетом и зеркалами во всю стену.
Я обалдела. Таких запросов ещё никто не делал. Даже не уверена, удалось ли мне скрыть свое удивление, или оно ясно проступило на лице. Однако я быстро взяла себя в руки – требование второго юноши оказалось более скромным.
- Хм, -глубокомысленно промычала я, чуть нахмурив брови. Пару раз ударив ноглями по столешнице, я все же собралась с мыслями.
- На сегодня у нас уже нет времени на ваши..секции. Так что сегодня просто осваивайтесь, знакомьтесь. А завтра, на пятиминутке я вам сообщу как и где у вас будет происходить.  Зеркала во все стены не обещаю, у нас тут детский лагерь, так что живем скромно. – заявила я брюнету, а потом уже обратилась в Сасори:
- Что касается декораций, то пусть они будут плодом детских трудов. С этим можете обратиться к Дейдаре, он у нас заведует кисточками и ластиком. Но я постараюсь и тут что-нибудь придумать, не волнуйтесь.
Снова сцепив пальцы на чашке, я замолкла, надеясь, что молодые люди ещё что-нибудь спросят. Пауза затягивалась.
- На проходной вам обоим должны были выдать карту лагеря и расписание. Сейчас как раз завтрак, можете отправиться в столовую. Хотя, не маленькие, найдете чем себя занять. Ещё что-нибудь?

Пока Цунаде отвлеклась, я мог вплотную заняться своими расчетами. И понял, что был неправ.
Девяносто три, а не девяносто пять.
Обхват бедер Цунаде составляет где-то около девяноста трех сантиметров. А грудь – сто шесть. Вообще нигде так не радуют трехзначные числа как в обхвате женской груди. То, что с нами в одной комнате стояли двое молодых людей, которые вполне могли заметить мой оценивающий взгляд, скользившей по директрисе, меня мало волновало. Они же особи мужского пола – поймут. А я мужчина слабый, падкий на женские чары и не только.
- Нет, больше ничего, желаю удачи.
Я выпрямился на стуле, сосредоточившись. Странно, пока говорила Цунаде, я как-то не обращал внимания на суть разговора – голос этой молодой женщины как сладкая патока в звуковой зашифрованной форме «бла-бла-бла» поступала в уши и рассеивалась. У Цунаде действительно приятный голос. Впрочем, я не стал переживать о том, что мог пропустить что-то важное в этом разговоре и меня он никак не касался.
В помещении стало на одного меньше. И искушать судьбу хотелось все меньше и меньше. Радушный прием, коим несомненно почтила меня Цунаде, был приятен, но злоупотреблять им не хотелось бы. Девушка уже дала понять, что если она и не опровергла какую-либо информацию из моих уст, это не значит, что она поверила мне. Это смутило, ибо я велся на такое, как мальчишка и в конец зарвавшись, мог ляпнуть в конечном итоге то, о чем мог пожалеть. И что еще хуже - это было бы правдой. То есть от голых фактов было бы уже не увернуться.
Я поднялся со стула, забыв, что столешница практически покоилась на моих коленях и как итог – стол шарахнулся в сторону, смахнув с края пустую чашку. Я попытался было предотвратить это падение, но место этого опрокинул весь стол. А вместе с ним и все, что было на нем. Грохот битого фарфора заставил меня поморщиться. Вцепившись в края стола и медленно поставив его на ножки, я аккуратно придвинул его вплотную к стене, прежде чем обернуться к хозяйке комнаты и виновато улыбнуться.
- Я сейчас все уберу… - Я попытался овладеть ситуацией и поэтому прямым ходом направился к раковине, чье тесное соседство с антресолью подсказывало то, что совок должен быть где-то поблизости. Лично у меня дома совок лежал под раковиной… Я так думаю, как и у всех людей.
Под подошвой с характерным хрустом затрещали остатки фарфора. Я уже и забыл о них. Остановившись, я попытался уйти с «линии фронта», когда в особо неприятный для меня момент в пятку сквозь сантиметровую прорезиненную подошву вонзился осколок. 
- Цунаде…сама. – Я остановился и поднял взгляд на девушку. – Я, кажется, ранен.
Прислонившись к краю стола, я поднял ногу и попытался выудить злосчастную стекляшку, прочно засевшую в подошве.

- И тебе удачи, - улыбнулась я Учихе-старшему и уже было собиралась взглянуть на оставшегося стоять на пороге Сасори, как случилось, не много не мало – землятресение. В ходе которого пострадали чашки, стол, мой гость и сама я. Хорошо, что чай в моей кружке уже остыл и то, что он выплеснулся прямо мне на колени не повлекло за собой моих нелестых изречений, которые несомненно затемнили бы мой образ в глазах нового подчиненного. Я, полными не то испуга, не то гнева, глазами уставилась на Джирайю, даже не попрощалась с Сасори, который быстро скрылся из виду.
- Аккурат..ней – пробормотала я, наблюдая как мужчина самозабвенно топчится по расколосшимся чашкам и блюдцам, и медленно поднимаясь со стула. Мокрая майка неприятно прилипла к животу, и расползшееся по ней темное пятно соверешнно не радует.
- Цунаде…сама. – я подняла глаза на «садовника», отвлекшись от промокания футболки кухонным полотенцем. - Я, кажется, ранен.
- Не лезь руками! – проборматала, махнув на Джирайю полотенцем. Как я издалека не приглядывалась, а с такого расстояния приметить то, что впилось в ногу мужчине не удалось.
- Ишь, разбуянился, господин писатель – я усмехнулась, оглядывая осколки, разбрасанные по полу. «Хотя черт с ним, все равно посуда то не моя»
- Садись, я посмотрю, что у тебя там – кувнула на стол.  Почему на стол? Была б кушетка кивнула бы на нее. – Только не проломи его.
- У тебя сегодня очень насыщенный день. Избили, порезался, что же будет дальше?
Наскоро смела в кучку осколки, нашла в одном из ящиков всеми забытый пинцет – стекло так просто не вытащить, ногтями по крайней мере.
- Тебе анастезия нужна? – я усмухнулась, кивая на початую (странно, что не мной) бутылку, навроде бы виски, которая стоит на одном из подвешанных шкафчиков.

- Это просто необходимо.
Никак не ожидала, что мое шутливое предложение воспримется на ура. Я даже забыла о своем беспокойстве за стол, у которого, словно даже ножки подкосились, когда на него облокотился мужчина.
Ведь я даже немного рада, что вчерашнее «свидание» не удалось. Наврядли бы сегодня тогда вышло такое, полное приключений, утро. Хотя, по правде сказать, я бы с радостью пережила это утро без ошалелой Виари, без «попытки изнасилования» и без переписывания отчета (о которм, я позабыла даже).
Я быстро вытерла пинцет о край футболки, все так же мерзко липнущей к животу. Пришлось ее чуть завернуть.
- А у тебя руки трястись не будут? Может для храбрости стоит?
- А ты не боишься, что руки у меня наоборот именно от этого трястись начнут? – усмехнувшись, приняла протянутую мне бутыль. Я уже было хотела сказать что-то о своем богатом опыте, железной воле и не менее железной руке, но передумала. Просто сделала не большой глоток (как я сама себе сказала, для успокойения «пациента», а не потому, что очень-очень и очень хочется), поморщилась и всунула бутылку обратно в руку Джирайе.
- Ну, что тут у нас такое? – пробормотала я, опускаясь на корточки и поддерживая задранную ногу за пятку – Хм, могу тебя обрадовать – жить будешь. Не могу обещать, что долго и счастливо, но будешь – вялая попытка пошутить, пытаясь поддеть ногтем, впившийся в кожу кусочек фарфора. –  Вот если бы ты был менее, хм, большой, наврядли бы так глубоко воткнулось. Хотя, тут раз на раз не приходится. – я быстро поддела торчавщий край стекляшки. Аккуратно потянула осколок, надавливая по бокам от него на кожу, чтоб не тянулась следом. Если я не ошибаюсь – это мой второй «клиент», здесь, в «Конохе». И как-то очень хочется чтобы этот второй и стал последним. Я сейчас вобще, можно сказать, у Генмы хлеб отбираю. Хотя не думаю, что он уж очень сильно расстроится, если узнает.
- Ну-у-у-у, вот, теперь ты как новенький – улыбнулась, поднимая вверх пинцет, в котором зажат сегодняшний террорист фарфор. – Место, правда не очень удачное, может заживет не очень быстро. – я перевела взгляд с лица мужчины на его ступню. – Но, обычно такие мелочи как на соба...ках Ох... Тонкая струйка крови, вытекшая из свежей болячки, ввела меня в ступор. Постоянно забываю... Зажмурившись, я плюхнулась на пол, крепко сжимая пальцами пинцет. Тело словно сковало цепями, или налилось свинцом, вобще не понять. Я глубоко вздохнула, и не поднимая головы, даже не открывая глаз, тихо пробормотала о том, что в ящике был пластырь и что надо заклеить. Правда, я совсем не уверена, что меня услышали. Дурацкая фобия. Хоть я и не редко сталкиваюсь с кровью, но эффект она каждый раз производит сногсшибательный: я либо сползаю по стеночи на стул, либо как сейчас – на пол. Правда в первые самые разы у меня случались и обмороки и истерики. Сейчас попроще. Хотя не на много... Возьми же себя в руки, Цунаде!
- Дай воды, пожалуйста... – я никогда не умела и не умею корчить из себя жертвы, но сейчас я сама себя не узнаю. Я выпустила из пальцев пинцет и он тихо стукнулся о пол.

Отредактировано Цунаде (2010-07-16 17:03:59)

Была бы я в состоянии, так треснула бы мужчину по его светлой головушке.  Ну зачем меня трясти? Причем так сильно. Хорошо, что я сегодня ещё не успела позавтракать толком, иначе случилось бы ЧП. Мои вялые попытки отмахнуться от него игнорировались, но в конце концов Джирайя пришел в себя и я возблагодарила всех известных мне богов. Вот только помещение все ещё плывет перед глазами, благодаря интенсивной тряске.
- Ты меня едва не напугала,
- Извини – пробормотала я, обхватывая дрожащими пальцами стакан, и, разумеется ручищу мужчины. Да я сама испугалась, как, впрочем и всегда. Неприятно иметь такую вот... фобию. А ещё неприятнее, когда этот приступ видит кто-то посторонний. Одно дело «сослуживцы», а другое дело те, кого видишь второй раз в жизни. Причем именно этот человек виновник всех твоих бед.
Сидеть, оказалось довольно удобно, это я ощутила уже когда в голове более менее пришли в себя мысли и чувства. Особенно было удобно то, что плем я уперлась в бок сидящего рядом, и мне уже не грозило начком завалиться на кухонный пол.
- Да ну тебя – я усмехнулась, наблюдая за изменетием лица мужчины и за тем, как он старательно втянул в себя воздух. Если от его ног и в самом деле.. пахло бы, то я бы ни за что не проявила бы такую заботу, а сразу отправила бы в... баню.
- Просто... – ну нельзя же говорить ему об этом. Нет, сказать, конечно, можно. Но не нужно. Да и не хочется мне, по правде говоря сообщать ему о своей болезни. – Просто тут душно, голова закружилась. – отмахнулась от его очередной попытки сунуть мне в губы стакан. – Джирайя, я в порядке, говорю же.
Правда, забота, так рьяно проявляемая горе-насильником, меня тронула.
- Лучше помоги подняться – скинув с себя тяжеленную руку, я пару раз моргнула, крепко сжимая веки, до появления зеленых кругов. Вскинув руки к уже поднявшемуся мужчине, я улыбнулась ему.
- Стакан уже можешь поставить... – вот теперь можно и состорить из себя слабую. Попользуюсь его мужской силой, и избавить писателя от печального зрелища того, как я с горем пополам буду подниматься на ноги.

Встав на ноги, точнее после того, как меня без особых усилий на ноги поставили, я ещё немного постояла, уверяясь в том, что пол из-под ног никуда уходить не собирается, и только потом выпустила из пальцев предплечье и плечо Джирайи, в которые предусмотрительно вцепилась.
- Спасибо, - поблагодарила я мужчину, отступая на полшага и улыбнулась в ответ на улыбку. Дьявол подери, а я уже и забыла, каково это, когда на тебя вот так смотрят! По щекам, я даже это почувствовала, начал расплываться румянец смущения. Ха, давно я так не реагировала на взгляды мужчин. Да и в последний раз на меня так сморели лет десять назад, да. После этого, переступив за двадцатилетнюю черту, я после подобных взглядов получала, словно в бонус, тянущиеся в мою сторону, точнее в сторону моей груди или бедер, загребущие ручищи. А обладатели этих самых ручищ потом огребали от меня по всем козырным местам.
Ностальгические воспоминания с головой накрыли меня, улыбка становится все шире и довольнее, а правая бровь изогнулась в немом вопросе.
А ведь Джирайя и правда походит на мою давнюю мечту. Только теперь эта мечта лет эдак на десять постарше прежней. Но... Гладиаторский рост, упрямый взгляд и шорокие плечи. «Цунаде, прекрати!» - мысленно одернула я себя и как раз в этот же момент мужчина отмер.
Усмехнувшись его шутке и чуть мотнув головой, я сцепила на груди руки и, ухмыляясь, ответила:
- Знаешь, мой тебе совет – напяль каску. Чего ты смеешься? Я тебе серьезно говорю, здесь такие дети, что без защиты лучше не ходить. Хотя что я тебе говорю... Ты и так уже понял что к чему.
Судя по тому, как новоиспеченный садовник активно работал челюстью, уже ничего не болит, да и припухлость спала. Как ни крути, а все-таки удар был слабоват. В том, что «напала на насильника» небезызвестная Виари Дай, подопечная Какаши – я ни капли не сомневаюсь. Из всех тех, кого я застала в душе именно этот фиолетовый сгусток энергии способен на подобное рукоприкладство.
- Ну что, Джирайя-сан, вернемся к нашим баранам? – я чуть склонила голову на бок и с ног до головы оглядела мужчину. – Ты уверен, что хочешь рыботать здесь садовником? – И до того, как получила ответ, я направилась вон из кухни в кабинет, поманив за собой мужчину. – Подумай хорошенько. У тебя есть две минуты и я хочу услышать точный ответ.

Сказать честно – я была почти уверена, что Джирайя открестится от работы садовником, наконец поняв, что «прикрытие» он выбрал крайне неудачное. С другой стороны, я бы очень сильно пожалела если бы он все же отказался. И вовсе не потому, что не смогу больше увидеть этого буйволоподобного мужчину, не смогу расспросить о его найчный трудах и работах, не смогу напомнить о так и не состоявшемся променаде... Нет-нет-нет! Просто если бы у нас и в самом деле появился ответственный по клумбам, то не пришлось бы лишний раз напрягать вожатых – стоять и бдить над наказанными грядкими пионерами. Эту роль можно запросто взвалить на плечи писателя. Широкие, сильные, которые выдержат все, и даже больше.
И все-таки, к чему и как только я себя не готовила, пылкое согласие мужчины, так...приятно резанувшее слух, заставило меня чуть вздрогнуть, но достойно выдержать лицо. Обычно, когда ко мне подкрадываются вот так вот, сзади, то разговор с «напавшим» у меня короткий. И крайне не приятный для пострадавшего. В этот же раз я только хмыкнула и вошла в кабинет. Признаться самой себе, что я готова хлопнуть в ладоши от того факта, что теперь у меня есть садовник... То есть, в лагере есть садовник, я и не думала, быстро списав все на то, что просто чешутся ладони, и от этого надо хлопнуть. Срочно.
- Ну, раз согласен, то вобще отлично. – довольно пробормотала я, пристраиваясь на краю своего стола и кивая на один из стульев. – Немедленно приступить не получится, так что придется потерпеть. Я быстро ознакомлю тебя с приблизительными твоими обязанностями. Их всего две. Первая – я выкинула вперед указательный палец – клумбы. И вторая – отогнула средний палец  - Пионеры. Наказанные пионеры, провинившиеся в чем бы то ни было. Ну, и раз уж ты так красиво вписываешься в наш дружный коллектив, то и приглядывать за порядком тебе придется тоже. Твоим непосредственным начальником буду я – растянула губы в широкой улыбке. Какое же удовольствие доставляют мне эти слова! И ведь никогда бы не подумала, что мне понравится возглавлять кучку оболтусов, которые должны контролировать младших и еще больших оболтусов. – Но если что, ну мало ли какие проблемы, то Хатаке Какаши тебе в помощь. Потом познакомлю. Или сам познакомишься. Так, пока все ясно? – я наконец оторвала пристальный взгляд от мужчины и взглянула на залитую чаем футболку. «Кошмар»...
- Вопросы? Не стесняйся – спрашивай.

Я уже отчаялась, боясь, что Джирайя, лицо которого во время моего немаловажного повествования излучало, да простит меня Ками-сама, чистой воды дибилизм, не соизволит выдать мне вразумитеьного ответа. Но как же я заблуждалась! Он ответил это так пылко, что невольно, совсем на секунду, напомнил мне Гая. Не хватает только пальца, который возникает в опасной близости носа, когда физрук таким образом показывает весь свой пыл и готовность к действиям. Поэтому я кривовато улыбнулась, с огромным подозрением смотря на Джирайю и прикидывая, в самом ли деле он... нормальный. Ну просто не у каждого человека так правдоподобно получится скопировать вид полнейшего идиота и при этом таковым не являться. А у Джирай это получилось крайне отлично. Нехватало для полноты картины стекающей по подбородку слюны...
- А-а…
«О-о-о» - вздохнула я, пока мужчина собирался с мыслями. И неужели это тот самый, та мечта моей юности, который так красиво повествовал о своей племяше, о книгах и других прелестях жизни? Хотя, признаться, я за сегодняшнее утро уже во второй раз подбираюсь к вопросу... а не дурак ли он? Который так искусно косит под умного, а я, как желторотая, развесила в последний момент уши и проникалась его рассказами.
- А где мне выдадут необходимые инструменты для работы с землей?  Может быть, ты мне покажешь?
«Нет... просто тормоз» - я облегченно улыбнулась, все-таки предубеждение есть всегда.
- Ну, как говорится, стоит только попросить.. и тебе дадут.. или как-то так. В общем, сейчас все покажу и расскажу. Только, ты уж прости, отлучусь... А то – я ткнула пальцем в пятно от чая – сам видишь. А ты пока напиши мне тут имя, телефон, должность... адрес... В общем все, что придет в голову. – я слезла со стола и вручила мужчине лист, выдранный из тетради и уже исписанный чьими-то каракулями. Пока я выуживала этот ошметок бумаги, мой взгляд наткнулся на горочку клочков растерзанного финансового отчета. «Черт, совсем забыла... Но, зная Хатаке можно не бояться, что он нагрянет вот прям сейчас. Не удивлюсь если он уже вобще забыл о своем... наказании»
- Пиши, и сделай все-таки что-то с ногой. Я второй раз там ковыряться не буду – усмехнулась, выходя из кабинета. – Сейчас вернусь.
Поднявшись в свою опочевальню, я быстро сменила футболку на майку и спустилась обратно, преварительно закинув залитую чаем тряпку в ванную комнату. Мельком взглянула в зеркало, исключительно чтобы проверить прошли ли следы моего недавнего приступа, а вовсе не потому, что хотелось убедиться, что я до сих пор выгляжу на двадцать и что, собвстенно есть на что полубоваться.
- А вот и я – заглянула в кабинет, прислонившись к косяку. – Пойдем на экскурсию? С пяткой разделался?