==> Столовая

Медленно, плетясь по территории позади всех, я упорно пытался изучать землю под ногами, но взгляд помимо воли снова и снова возвращался к спине Темари. Не знаю, почему я решил, что что-то в наших отношениях переменится после вчерашнего. Готовился к чему-то, настраивал себя – и все впустую. Ни слова, ни взгляда, ни жеста. Ничто не выбивалось из ставшей уже привычной системы наших взаимоотношений. «Как будто бы я ждал этого, хотел, чтобы ко мне еще больше придирались и цеплялись». Конечно, это был не так. Разум и здравый смысл говорили одно. «Мне нужно лишь, чтобы меня оставили в покое». Вот поэтому странное чувство разочарования, какой-то пустоты, так сильно напрягало.
Даже до сих пор тихим эхом звучащее в ушах «мечтательное пересчитывание лепестков ромашек», насмешливое и обидное, раздражало не так, как это непонимание самого себя. Ромашку я тогда моментально выкинул, стоило только Темари упомянуть о ней, но вот так же легко выкинуть из памяти последнее врезавшееся в нее слово не получалось. Это короткое и словно издевательское «поцелует», а я все-таки почти машинально повторял про себя этот стишок-гадание, никак не выходило из головы. Ведь именно на нем прервалась повторяющаяся цепочка слов, причем прервалась не просто так, а от голоса вожатой.
Клумбы оказались еще более страшными, чем я предполагал. Почему-то я представлял себе прополку, поливку или что-то подобное, не слишком напряжное. Но вот абсолютно пустая клумба с неровной кучей темной земли в середине, несколько ящиков с уже прилично подросшей рассадой, пара тяпок и лейка в мои планы совсем не входили.
«И мы должны их садить?» - вопросительно взглянул я на Темари, чуть было не задав этот вопрос вслух, но вовремя опомнившись. – Разумеется, что же еще…
Я, конечно, неплохо разбирался в растениях. Все-таки лекарственные травы – это наш «хлеб», то с чего, в общем-то, и началось развитие компании еще моего деда. Так что в теплицах я бывал ни раз и ни два. Но вот представление о том, что делать с этими цветами, имел весьма смутное и лишь теоретическое.

Остановил я свой выбор на лейке. Воды там было лишь на четверть, поэтому, взяв её в руки, я не спеша направился к короткому шлангу с водой, лежащий у самой изгороди.   
- Вот этим сначала. Пустую землю можно не поливать, если ты не в курсе.
Налить воды не удастся… Хотя, мне можно и не отвечать на провокацию и делать то, что я хотел.
Посмотрев на небрежно кинутый в мою сторону садовый инструмент, я направился к Шикамару, сократив расстояние всего за пару шагов и, поравнявшись с парнем, наклонил нос лейки к земле. Окатив край джинсов и кроссовки Нары той «четвертью» воды, я остановился, поставив лейку на пустой ящик и, посмотрев вниз, цинично цокнул языком.
- Извини, - проговорил я, отрывая взгляд от джинсов Шикамару и глядя ему в глаза, - не заметил тебя.
Темари находилась рядом, поэтому не к чему было сверлить друг друга взглядами. Хмыкнув, я взял ящик с рассадой и пошел к тому месту, где лежал кинутый мне садовый инструмент. Сравнительно недалеко от Нары, да и собственно удаляться куда-то далеко мне было не к чему. 
Поставив ящик на землю, я присел на корточки, взяв тяпку и внимательно оглядывая саженцы.
Пересаживать, это не сложно… Все и так понятно.  
Аккуратно взяв двумя пальцами стебелек, я потянул его вверх. Легко отходить он не собирался, поэтому пришлось его практически «дернуть»… Что и было сделано. В рыхлой земле остались тонкие, словно нити, корни, благодаря которым растение и живет… В руках я держал уже бесполезный, безкорневой стебель.
Черт…

«Увлеченно» и бессистемно тыкая тяпкой в землю, я как-то не обращал внимания на то, что творилось вокруг. Что делают вожатая и ее братец меня нисколько не интересовало. И как оказалось зря. Если расположившаяся на скамейке за нашими спинами Темари ничем не давала о себе знать, то Гаара, возникший рядом со мной как-то неожиданно,  не преминул напомнить о себе, причем не самым приятным способом.
- Придурок, - сквозь зубы прошипел я, нисколько не заботясь о том, услышит он меня или нет.
Вода, за несколько секунд насквозь промочившая джинсы и носки, на такой жаре показалась ужасно холодной и… мокрой. «Удивительно, да…» - поморщился я, оторвав наконец взгляд от собственных кроссовок. Лицезрение результатов мелкой подлой мести обиженного ребенка, а именно так я отнесся к поступку Гаары, не доставило никакого удовольствия. А его издевательское извинение тем более, ведь ни о каком сожалении речи там, разумеется, не шло.
«Хотя месть была не такой уж и маленькой, - пошевелил я пальцами в липнущих к ногам носкам. – С моей кинутой тяпкой она несопоставима точно. А теперь мне еще и мучаться, работая в хлюпающих кроссовках». Качественная обувь, которую так любила мама, сыграла со мной злую шутку – вода, попав внутрь через верх, никак не хотела вытекать наружу (оказывается, водонепроницаемость хороша только в дождливую погоду и только в одном направлении) и неприятно булькала при каждом движении.
«Мда…» - через плечо оглянулся я на Темари, от которой, впрочем, и не ждал никакой реакции. «Глупо было надеяться, что она устроит нагоняй своему братцу, да еще из-за меня». Но вот ее вид меня нисколько не обрадовал. Или, наоборот, обрадовал до такой степени, что я все никак не мог отвести глаз от ее закатанной майки и открытого живота. И только перехватив ее взгляд, я мотнул головой, словно бы стряхивая наваждение, и быстро отвернулся.
Вот только также легко и в одно мгновенье избавиться от мыслей не удалось. Я чувствовал себя полным идиотом, думая о том, как вчера вечером она прижималась ко мне. Животом к животу, грудью к груди, губами к губам. Или это я неосознанно прижимал ее к себе, послушно опустив руки, стоило только ей остановится. Впрочем, сейчас детали были совсем не важны, и подобным мыслям было совсем не место. «Об этом лучше не вспоминать вообще никогда». Только вот уверенности, что получится, совсем не было. 
В попытке избавиться от ненужных мыслей я притянул к себе второй ящик с рассадой и покосился на Гаару, почти растерянно изучающего погубленный росток в своей руке. Я с трудом поборол совершенно несвойственное желание сказать ему что-нибудь по этому поводу, какую-нибудь гадость. Но уподобляться ему, опускаясь до подобных приемчиков  не стоило. Поэтому я просто молча вытащил растение из земли и в отличие от Гаары сделал это аккуратно, так как и следует, а затем осторожно пересадил его на клумбу.
«Хотя сомневаюсь, что из этой затеи получится что-то хорошее», - решил я, скептически обозревая плоды своих трудов – три относительно ровных ряда того, чему уже, наверное, не суждено никогда стать цветами. Все проходило довольно спокойно: мы с Гаарой ковырялись в земле, а из-за спины изредка доносились звуки то шагов, то шуршания бумаги, но оглянуться и посмотреть я опасался.
- Перерыв.
Слова прозвучали как гром с ясного неба. Никакой необходимости перерыва я не видел. Хотя следующая произнесенная после небольшой паузы фраза оказалась еще неожиданней.
-Шикамару, нам надо кое-что обсудить.
«Хм…» У меня не было ни одной мысли, что мы можем обсуждать. Точнее то, о чем я думал, мы обсуждать никак не могли. «Ксо». Поднявшись на ноги, я безуспешно попытался стряхнуть налипшую на влажные штанины землю, но потом, плюнув на это дело, потащился к скамейке. Кроссовки мерзко хлюпали при каждом шаге и оставляли на асфальте грязные мокрые следы. Водонепроницаемость оказалась не идеальной.
- Я слушаю, - по давней привычке, принимая равнодушную позу, я попытался запихнуть руки в карманы, слишком поздно сообразив, что они у меня, мягко говоря, не слишком чистые. Результатом манипуляций явились земляные пятна на джинсах и крае рубашки.

==> Пляж

На аллеях было на удивление оживлено. Мне почему-то казалось, что основная масса отдыхающих сейчас должна находиться на пляже, наслаждаясь последними мгновениям в воде, ведь до обеда осталось уже совсем немного. Но плотность пионеров на квадратный метр лагерных дорожек впечатляла. Правда пионеры эти были в основном намного ниже меня ростом и чинно ходили строем парами в сопровождении вожатых.
Мелких же организованно с пляжа выводят, - наконец сообразила я, обгоняя по кромке газона очередную колонну. – Это мы уже люди взрослые и ответственные. Хотя, как показало последнее происшествие, и нам тотальный контроль не помешал бы. Глядишь, и утопающих было бы меньше, – усмехнулась я.
От этих абсурдных мыслей перед глазами тут же нарисовалась не менее абсурдная идеалистическая картина. Взявшись за руки, наш отряд, возглавляемый доблестным вожатым Какаши, организовано вышагивает по аллеям по стандартному маршруту восьмилеток: пляж-душ-корпуса-столовая. Можно еще песню пионерскую затянуть, а Какаши-сану барабан на шею повесить, чтобы ритм задавал.
- Черт! – видимо идиотские мысли так меня вдохновили, что я перестала замечать все вокруг и чуть не врезалась в толпу галдящих детей. Точнее врезалась бы, если бы не попавший мне под ноги мальчик.
– Все нор… - но договорить я не успела. Этого по большому счету и не требовалось – судя по скорости, с которой ребенок скрылся в толпе товарищей, ничего страшного с ним не случилось.
Решив, что приключений и общения мне сегодня вполне достаточно, я свернула в сторону, оказавшись на полупустой аллее, которая вскоре превратилась вообще в пустую. Только из за деревьев чуть приглушенно доносились голоса, напоминая, что совсем рядом жизнь бьет ключом. Одиночество меня более чем устраивало, особенно в свете того, что я по просьбе вожатого должна была сообщать моим одноотрядовцам «радостную» новость про мед. осмотр. А здесь в тишине боковых аллей, куда кажется никто не заглядывал, риск встретить кого-то был минимальным.
Пусть сам  Хатаке об этом и говорит, - хмыкнула я. Не то, чтобы новость была очень уж страшной, ничего такого особенного. Скорее просто было лень. – Да и вообще я их ищу, - покрутила я головой по сторонам. – Ну и что, что в безлюдном месте.   
Только вот место оказалось совсем не безлюдным. Через несколько шагов я это поняла. Кто же мог знать, что именно это в этом тихом месте и будут отбывать трудовую провинность нарушители прядка. Хотя меня вроде бы и не заметили, но вот уверенности, что все так же и останется, стоит только мне повернуться спиной, совершенно не было. А выглядеть трусливо сбегающей тоже как-то не хочется, - вздохнула я, делая шаг вперед.
Несчастные растения, воткнутые (а другим словом не назовешь) в землю возле  сидящего чуть в отдалении от Темари и Шикамару Гаары, заставили остановиться рядом, рассматривая их «стройные» ряды.
- Знаешь, мне кажется, это не цветы были для тебя наказанием, - улыбнулась я, не в силах удержаться от комментария. – А ты для них. Выглядят они гораздо более несчастными и, кажется, долго не проживут.
Хотя, наверное, стоило удержаться, с шутками у нас с Гаарой как-то не складывалось обычно.

- Будем надеяться,  - хмыкнула я, бросив еще один взгляд на растения.
Слова Гаары как-то не всели уверенность, что со временем эта клумба превратиться в роскошный цветник. И поливка им явно не пошла на пользу. Наверное, именно из-за того, что их не слишком неосторожно залили водой, они выглядят еще более жалко.
- Надо будет вернуться сюда потом, проведать их, - кивнув на клумбу, сморозила я очередную глупость.
Если посчитать, сколько раз по приезду в этот лагерь я пыталась казаться остроумной, то большая часть шуток, если их можно так назвать, выпала на долю Гаары. Осознание этого факта радовать, разумеется, не могло. Именно его молчание и служило причиной моей чрезмерной болтливости. Разговаривая с другими, я прекрасно могла промолчать, ответить коротко и односложно, сказать что-нибудь по делу и все. Но Гаара в краткости и молчании переплюнул меня, а молчать на пару это как-то несерьезно, да и не получалось у меня. Неосознанно хотелось заставить его реагировать на что-то, причем реагировать, не прячась за его обычной отстраненностью.
Вот только зачем мне это нужно? Ответа на этот вопрос я не знала. Проще всего было общаться с ним поменьше, только по необходимости. Хотя я и так не ищу с ним встреч. Это все случайности. Ну, или превратности лагерного распорядка. Хотелось искать причину в чем угодно, но только не во мне самой, но не замечать очевидного было все сложней.
Продолжая задумчиво изучать плоды трудов Гаары на сельскохозяйственном фронте и пытаясь вернуть мысли в нужное русло, я не сразу поняла, что Гаара сидит уже напротив меня. К реальности меня вернуло легкое прикосновение к ногам, заставившее машинально взглянуть вниз, на колени Гааре, и тут же резко поднять взгляд вверх к его лицу.
- Хочешь есть?
- А ты приглашаешь? – улыбка медленно сползла с моего лица, по мере того, как до сознания доходил смысл произнесенных слов. Нет, со мной определенно творилось что-то не то, если в ответ на самый обычный вопрос я несла несусветную чушь.
Ага, в столовую на романтический ужин, обед то есть....   - издевательски усмехнулся внутренний голос. Вот только мне  было совсем не смешно.

<=== Дома жителей (Временное жилище Махо Кимуры)

    Так странно было осознавать, что прошел, или правильнее будет сказать почти подошел к концу, всего один день. По количеству ярких красок, преобладающих в картине дня сегодняшнего в виде событий и впечатлений, он давал сто очков вперед нескольким неделям моей повседневной жизни в Токио. Скорее всего, это лишь потому, что крутясь волчком в вихре этой городской суеты, на обычную жизнь остается лишь крохотная часть всего времени, да и та откладывается на самую последнюю очередь. Но этим я вовсе не хочу сказать, что там я лишена радостей и приключений, нет. Просто та жизнь, она другая и, наверно, зря я даже пытаюсь сравнить ее с тем, что происходит сейчас. Я как будто попала в другой мир, где все иначе: по-другому течет время, другие запахи и звуки, другое небо, даже люди другие. А казалось бы, сколько километров разделяет эти два места? Ведь всего каких-то пару сотен, а разница весьма ощутима.
    В который уж раз за сегодня я прохожу по этим узеньким деревенским улочкам, однако каждый раз смотрю на них по-разному. И теперь они вовсе не кажутся мне хаотично переплетенными между собой, наоборот, начинает казаться, что заблудиться в них не сможет даже ребенок. Последние лучи солнца уже были едва различимы на горизонте, а на улицах один за одним начинали зажигаться фонари. Металл шпилек, соприкасающихся с асфальтированной дорогой издавал звуки, похожие на постукивание маленьких молоточков, что абсолютно не совмещалось с мягкостью шагов. Задумчивое личико слегка приподнято, словно стремясь к облакам, белыми перьями разбросанным по поверхности неба и отражающимся в стеклах очков. Золотистые волосы, развивающиеся при ходьбе, отбивают свет фонарей, без спроса дотрагивающийся до их гладкой поверхности. Я шла неспешным шагом, по пути рассматривая детали домов и домиков. Некоторые из них обветшали и явно требовали хотя бы косметического ремонта, некоторые же, наоборот, радовали глаз своей ухоженностью. Интересно, можно ли по внешнему виду дома определить характер его хозяина или хозяйки? Вот например четко очерченные контуры окон и стен, выполненные в строгих тонах вполне могут скрывать за собой человека серьезного и, скорее всего, являвшегося представителем мужского пола. А окрашенный в розовый цвет дом с пестрыми рисунками на стенах не давал и повода сомневаться, что его хозяйка женщина яркая и жизнерадостная. Я нарочно пыталась заставить себя думать о чем угодно, но только не о том, что же ждет меня сегодня вечером и пока этот маневр даже имел небольшой успех.
    Искать окольные пути в лагерь было уже без надобности и я, медленно, но уверенно направлялась к центральному входу. Канкуро говорил, что на сегодняшнюю дискотеку вход для местных свободный, а значит, есть возможность избежать глупых вопросов от охраны. Когда я приблизилась к светящейся вывеске с огромной надписью "Коноха", рука опустилась к переднему карману бриджей, проверяя, на месте ли телефон. Обнаружив последний, из легких вырвался едва слышный облегченный вздох, ибо при моей рассеянности и постоянном витании в облаках я бы даже не удивилась, если бы эта удобная штучка для разговоров оказалась дома. В таком случае пришлось бы проделывать весь этот путь обратно, чему явно не обрадовались бы ноги в кандалах в виде изящных босоножек. А идти бы все равно пришлось, ибо у меня отсутствует феноменальная память к запоминанию телефонных номеров, которые видишь впервые, посему о возможности одолжить у кого-нибудь сжалившегося телефон для одного звонка можно и не думать. А без средства связи шансы встретиться с тем, кого так хочется увидеть, мгновенно сведутся к нулю. Фантазия немедленно изобразила картину в темных тонах, на которой мне звонит Канкуро, полминуты вслушивающийся в монотонные гудки, после чего, решив, что я передумала, надолго забывает о существовании моего номера в своем списке контактов. Такого поворота событий мне совcем не хотелось, ведь случайно встретить его в лагере среди сотен ребят было бы чистым везением, но оно, к сожалению, жалует меня довольно редко.
    Преодолев ворота, я спешила поскорее уйти из поля зрения охранников, ибо даже спиной чувствовала на себе этот рентгеновский взгляд, прожигающий насквозь. "Да, дорогие дяди, вы проморгали у меня пистолет в кармане и это вовсе ничего страшного, что он туда не поместился бы." Несколько дорог словно змеи расползались в разные стороны. Мое предпочтение упало на ту, которая терялась в зелени. Приглушенный, мягкий свет фонарей разливался по дорожкам, осторожно ложился на скамейки, касался зеленой поверхности листьев, визуально меняя их цветовую гамму, создавал причудливые сплетения теней деревьев и кустарников... Спустя какое-то время бездумное хождение по лагерю стало надоедать. Темнело прямо на глязах, а вместе с сумерками обычно, ехидно скалясь, вышагивает под руку мое желание найти приключения на всевозможные части тела. Но глядя на это тихое место, от которого за версту веет спокойствием, не возникает ни одной мысли, где их искать. Оживленные снующими туда-сюда пионерами аллеи остались за моей спиной, глазам же предстали небольшие строения, по логике вещей скорее всего являвшиеся жилыми домиками для отдыхающих. Не став задерживаться под чужими окнами, я поспешила пройти дальше. Взгляду открылось несколько бетонных конструкций, сооруженных для посадки цветов, однако вместо последних там были лишь отдаленные признаки того, что возможно, когда-нибудь то, что тут посажено (если конечно это не обыкновенная трава) подрастет и распустится пышными бутонами.
    Я уже хотела было повернуть обратно, как увидела шагающего мне на встречу паренька довольно яркой внешности, созданной не без помощи работников парикмахерской и салона по татуажу и пирсингу. Растрепанные волосы цвета огненной меди были средней длины и рваными прядками обрамляли лицо. Не имеющая особой формы челка слегка прикрывала лоб, однако не смогла спрятать за собой тату, находящееся в левой его части. Большинство из выступающих частей лица, а именно: левая бровь, нижняя губа и оба уха были безжалостно продырявлены пирсингом. Возможно, если бы его отрешенное выражение мордочки украшала улыбка, либо какие-нибудь иные эмоции заменили эту маску безразличия ко всему окружающему, или говоря другими словами - если бы его лицо стало более живым, то паренька наверняка можно было бы назвать симпатичным. Бегло осмотрясь по сторонам я поняла, что кроме нас двоих тут пока никого нет. "Ну что ж", - губы медленно растянулись в плотоядной ухмылке, -"поиграем?"
    Расстояние между нами стремительно сокращалось, а я продолжала идти вперед, стараясь не поворачивать голову даже на миллиметр в его сторону, наблюдая за происходящим лишь боковым зрением. И вот нас разделяет всего пара шагов. Приготовились... На старт... Внимание... Погнали! Как можно натуральнее создать видимость, что сильно подвернула ногу (благо шпильки способствуют этому как нельзя кстати) и, не найдя более подходящей опоры, обхватить красноволосое чудо за плечи, пытаясь удержаться на ногах. Сердце колотится с бешенной скоростью, ведь все могло пойти не так, и тогда я и правда могла оказаться плашмя на асфальте. Да и не каждый день падаешь в объятия человека, которого видишь чуть больше минуты. Но не смотря на это, я была довольна собой, ведь скука развеялась словно туман, оставляя после себя едва заметную дымку, которая тоже скоро исчезнет. Морально я уже была готова к тому, что за этой выходкой могут последовать далеко не лестные слова в мой адрес, однако где-то в глубине все же теплилась крохотная частичка надежды, что я услышу что-нибудь более положительное.

Весь наш мир по сути одна большая сцена, лишь только декорации и актеры везде разные. Маски радости, печали, сострадания, любви, ненависти... Мы так привыкли к этому, что порой просто забываем их снимать. Почему же наша жизнь так гадко устроена, что нельзя существовать с чистыми эмоциями? Хотя, почему же нельзя, можно. Но только когда один ты искренен, а окружение по-прежнему окутано ложью, рискуешь пораниться об острые края их наигранных чувств. Залижешь раны один раз, другой, третий, и наденешь такую же маску, просто потому что так легче. Думаем одно, говорим другое, а делаем третье. И самое интересное то, что мы считаем это нормальным, полагая, что так и должно быть.
    Природа не наделила меня актерским мастерством, но этот факт здорово компенсировался в школьном театральном кружке. Я буквально сливалась со своими ролями и прекрасно отыгрывала их. Учителя не скупились на похвалу и пророчили большое будущее в данной сфере, но для меня это было не более чем хобби на тот момент. В жизни же далеко не всегда получалось играть, эмоции часто брали верх и все шло насмарку. Тоже самое произошло и сейчас. Да, споткнулась на ровном месте я конечно специально, но вот страх падения был настоящим, что не преминуло отразиться в моих, огражденных от окружающего мира стеклами, глазах. А ведь я могла неправильно рассчитать что-то и тогда травмы были бы обеспечены. Ну, либо в крайнем случае - разбитые колени и грязная одежда. А какое может быть свидание в таком виде? Но тетка удача, непонятно за какие услуги, мне благоволит, поэтому мое подобие плана было исполнено в точности. А самое главное - теперь мне стало не до скуки.
    Ни одна мышца, отвечающая за мимику лица парня, не дрогнула, лишь руки осторожно повторили контуры моих локтей. "Спаситель" явно не был частым посетителем тренажерного зала, однако и щуплым его назвать язык не повернулся бы. Широкие плечи, сильные руки, таких людей обычно называют жилистыми. Его спокойная реакция сбила меня с толку. Любой нормальный человек отреагировал бы на подобное более ярко. Ключевое слово "нормальный"? Или, быть может, с ним подобные вещи происходят каждый божий день и он просто-напросто привык к падающим на шею незнакомым девушкам, посему воспринимает подобные подарки судьбы как само собой разумеющееся. Выводы напрашивались, мягко говоря, немного нестандартные и я предпочла отложить сие занятие на небольшой отрезок от материи под названием "время". Проследив за чужим взглядом, направленным, вероятно, на мои ноги, машинально я сразу попыталась проделать тоже самое, наклонив голову вниз, и мои обонятельные рецепторы тут же уловили приятный запах шампуня, исходящий от красных волос, в которые я, собственно, и уткнулась носом. По телу словно прошел слабый электрический разряд и я поспешила отпрянуть от своей жертвы, но сделала это слишком быстро, в результате чего шпилька угодила на какой-то мелкий камушек, что заставило меня пошатнуться. "Прекрасно. Теперь осталось только нацепить табличку: "Да, я не умею ходить на каблуках".
    - Они точно в порядке, - присесть на край бетонной клумбы, расстегивая ремешок на обуви, - а вот на счет себя я пока не определилась.
    За моей спиной разноцветным ковром расстелилось разнообразие цветов. Такая себе портативная радуга, до которой можно дотронуться рукой, трепетно выращенная не без помощи рук лагерного садовника. Насколько мне известно, как дилетанту в области садоводства, поливать растения нужно рано утром и вечером, после захода солнца. Видимо именно по этой причине (а не потому, что мимо пробегала собачка и не нашла более подходящего места для удовлетворения своих природных нужд) нежные лепестки и листики покрывали капли воды, отражающие искусственный свет фонарей, создавая иллюзию сотен переливающихся страз.
    Странно все таки, как легко и раскованно чувствуешь себя рядом с человеком, к которому не испытываешь нежных чувств. С Канкуро же все было с точностью до наоборот. Я триста раз думала, прежде чем сделать шаг, дабы не выставить себя глупым образом. Естественно, я тщательно скрывала эти эмоции, ибо не горела желанием выглядеть аки очкастая отличница, не умеющая вести себя с противоположным полом. Зато сейчас я прямо гордилась за свое  поведение с незнакомцем. Некоторые люди, бывает, даже заговорить первыми решаются с трудом. Страх общения с незнакомыми людьми у меня остался где-то в недрах далекого прошлого, если конечно он вообще имел место. Когда мама еще была жива, она любила рассказывать мне истории из моего детства. Когда мне было года 4-5, машины у папы еще не было и мы с мамой часто ездили в общественном транспорте. Естественно, маленькому ребенку не охота стоять зажатой между здоровенных (по моим тогдашним понятиям) тетенек и дяденек. Так вот, моя стратегия заключалась в следующем: заходим мы с мамой в трамвай, я останавливаюсь и рассматриваю пассажиров, выбирая себе жертву в качестве какой-нибудь тети; пока мама оплачивает проезд, я уже успеваю подойти к этой тете и начинаю, коверкая слова, рассказывать что-то. В конце концов тетка берет меня на руки. Если же человек "морозился", я так просто не сдавалась, дергала за рукав, снова обращая на себя внимание, и дальше сценарий повторялся. Как итог - я снова комфортно восседаю на чужих коленях.
    Следующую, сказанную пареньком фразу, я решила проигнорировать, ибо терпеть не могу поучений в мой адрес, в любом их изложении. Расстегнув босоножки, я освободила, уставшие от пребывания в таком положении, ноги от вышеупомянутых и подняла взгляд на своего собеседника.
    - Никуда не торопишься? - отрицательный ответ меня, конечно же, интересовал мало, - Может составишь компанию жертве производителей обуви? - подцепить двумя пальцами "кандалы", приподнять их чуть выше уровня колен и обнажить два ряда белоснежных зубов в очаровательной улыбке.

Еще не так давно бывшее ярко голубым бескрайнее полотно неба стремительно принимало темные оттенки. Как в детской разукраске, только гораздо большей по размерам, кто-то невидимой рукой закрашивал его, стараясь не оставить ни одного светлого пятнышка. Словно маленькие лампочки, одна за другой, сначала тускло, но со временем становясь все ярче, появлялись первые звезды. Стекла очков немного искажали цвета, делая вечернее небо каким-то сказочным. Удивительное зрелище. За считанные минуты на твоих глазах происходят такие резкие природные перемены.
    Уделив несколько секунд созерцанию небесного купола, взгляд вернулся к стоящему напротив меня парню и просканировал его сверху вниз, а затем тем же путем в обратном направлении, остановившись на губах. Я успела сформировать некие подобия стереотипов поведения незнакомых молодых людей относительно меня. Обычно большинство из них стараются добиться моего расположения, рассыпаясь в комплиментах, сверкая улыбками и просто расстилаясь красной ковровой дорожкой подле моих ног. Все это естественно приятно, однако уже успело стать до боли предсказуемым и приесться. Наверно поэтому, то, как вел себя паренек с красными волосами было воспринято мной, не иначе как странно. Однако именно его поведение, разбавленное необычностью, чем-то притягивало. Правда вместе с притяжением бок о бок шло непонимание. Выражение лица и интонация не показывали того, что его, к примеру, что-то раздражает в данной ситуации, однако и особой радости от него не исходило. Самая точная характеристика, которая напрашивалась, основываясь на вышеперечисленных внешних признаках, это - полный пофигизм. Но, даже если так оно и есть, меня это нисколько не смущало. Разнообразие в знакомствах никогда не помешает, пусть даже выраженное подобным образом. Да и к тому же, я не заставляла его (да и при всем желании вряд ли смогла заставить бы) оставаться со мной, такое решение принял он сам.  (ООС: поэтому за последствия не отвечаю XDDDDD)
    - Тоже на дискотеку идешь?
    "На дискотеку?", - взгляд блуждал по молодому человеку (благо сему занятию способствовали очки, отражающие свет таким образом, что с расстояния, разделяющего нас с собеседником, последнему не было видно моих глаз), периодически останавливаясь на продырявленных пирсингом местах и прочему "металлолому", украшающему запястья, шею и элементы одежды. Последнее, что я могла бы предположить, так это то, что сие создание собирается тусить на попсовой лагерной дискотеке. Но слово "тоже" меня немного обрадовало. Интересно посмотреть на искривленную рожицу любителя тяжелой музыки (внешний вид просто кричал о его музыкальных предпочтениях, так что не нужно обладать сверх меры дедуктивными способностями, дабы понять это) при виде радостно отплясывающих под "клубняк" пионеров. А в том, что так и будет, я была на 99% уверена, ибо очень хорошо и не понаслышке знала отношение к подобным мероприятиям любителей "хэви мэтала".
    - Ну да, хотелось бы туда попасть, - в голосе проскользнули веселые нотки.
    "О боже мой, дискотека!!!", - резко вскочить на ноги, рассматривая бриджи сзади в поисках видимых и невидимых загрязнений из-за сидения непосредственно пятой точкой в неподобающих местах. Я напрочь забыла о том, что на мне светлая одежда и на ней легко могут остаться следы земли, или, того хуже, мокрой земли. Убедившись в том, что мой внешний вид не пострадал, я стала вертеть головой по сторонам в поисках более подходящего места, куда можно было бы приземлиться. Ибо стоять босыми ногами на, уже успевшем стать прохладным, асфальте не сильно хотелось.

ОСС: В связи с долгим отсутствием игрока Maho Kimura, администрацией было принято решение отыграть персонажа Мастером.

- Так мы далеко не уйдем…
Я хмыкнула, следя за парнем, который, казалось, воспринимают ситуацию чуточку серьезнее, чем того требовало. Интересно, предложи я ему понести меня на руках он бы тоже так ответственно подошел бы к решению проблемы? Глядя на сведенные брови молодого человека, я подумала, что предел его добродушия испытывать вовсе не охота… как и чувство юмора.
- Может выйдем на аллею?
- Пошли, - кивнула я и бодро пошлепала босыми ногами вдоль асфальтированной дорожки. Вечером босиком гулять в самый раз, разогретая солнцем земля только-только остывает, не обжигает, как днем, но и не холодит. Правда, ходить таким образом, в смысле, босоногими, можно разве что маленьким детям, мне, особе взрослой, это уже, мягко говоря, не к лицу. А еще, как говорит папа, все болезни идут через ноги, поэтому как только мы вышли на широкую аллею, я остановилась и быстро одела босоножки.
Парень все это время молчал, то ли деликатно, то ли просто стеснялся о чем-то говорить. Ну, мало ли, есть же еще редкие экземпляры, у которых начинает голос дрожать и ладони потеть при разговоре с красивой девушкой.
Выпрямившись, я поправила волосы и улыбнулась юноше, как бы говоря: «Все, с вечерним туалетом покончено». Мы направилась вдоль аллеи, к танцевальной площадке, где в сумеречном небе уже тонули яркие лучи прожекторов и доносилась музыка.
 
==> Гаара, Махо ==> Танцевальная площадка.

Физического труда я не боялся и работать руками умел. Да, если чего-то не учитывал, то чаще ломал, но к работе я всегда подступал ответственно и с благими намерениями. В работе с лопатой и землей я ничего сложного не видел, хотя солидный гектар земли ввел меня в легкое уныние – время будет катастрофически поджимать, если я буду заглядываться на коротенькие юбчонки. Но! Если я возьмусь за лопату сейчас, все перекопаю, то смогу даже набросать несколько строк о… Кстати, а зачем тут рассада? Деревянные «корыта» с мокрой землей и поблескивающими зелеными ростками я заметил еще издалека, но как-то совершенно не подумал о том, что оные лягут обязанностью на мои плечи.
Значит, сажать…
- Так... Ещё кое-что, на правах персонала, даю тебе доступ в столовую, нарисую пропуск на ворота, которые ты теперь будешь использовать как «дверь», и проникать на территорию законно.
- Хе-хе, - заискивающе прыснул я, якобы оценив весь полет тонкой шутки Цунаде. Вопрос о «законности» моего проникновения в лагерь так и остался под сомнением, даже учитывая то, что я дал устную объяснительную. 
- Спасибо, Цунаде. А когда ожидается первая партия наказанных? – улыбнулся я и добавил: - Ведь кто-то же должен все это вскопать.
Всё сказанное мной должно быть расценено как шутка и не более. Я не сомневался, стоящая передо мной улыбчивая девушка быстро смекнет почему садовник так похотливо лыбится, стоит завидеть вдали нестройные ряды девушек, идущих отрабатывать наказание на клумбы… За это, к сожалению, у нас в Японии тоже сурово карали. В метро вон повсюду висят листовки с красными цифрами «3 000 йен» и чуть ниже надпись: «за подглядывания школьницам под юбки». Я до того расстроился, что вообще теперь предпочитаю передвигаться пешком.